Я уже был за пределами лагеря, когда оглянувшись в теле немертвого последний раз осмотрел территорию. Что удивительно, несмотря на мгновенно облетевщую лагерь новость, о перебитой охране и дыре в заборе, большинство продолжали сидеть на земле, чего то выжидая.

«Похоже эти идиоты, так и будут сидеть пока не дождутся приезда немцев. Боюсь после всего что случилось, этот лагерь будет ими вспоминаться как курорт».

Положив руки на плечи шагающим впереди Содатам, я неспешно пересекал поле, прикрываемый со спины телами остальных Солдат. Сержант с Покойником немного в стороне мониторили окрестности, на случай всяких неожиданностей.

Добравшись до леса, несмотря на усталость, сказывалось постоянное недоедание последних дней, я не остановился, сразу же отправившись к одной из точек сбора, в пяти километрах в глубине леса. Кстати многие бойцы, ослабленные голодом, дальше не пошли остановившись едва ли не на самой кромке леса. Хотя возможно просто боялись заблудится в темноте. Кстати это были в основном стихийные беглецы, члены Сопротивления держались организованными группами имели захваченные у охраны фонарики, оружие и продукты. Несмотря на то, что найти такую группу, не составила бы труда, я старательно обходил любое скопление живых. Этой ночью, мне нужен был хороший отдых и обильное питание, что вряд ли получиться в отряде со скудными ресурсами и кучей начальников. Пока я в не самой удобной позе покачивался в плащ-палатке между двумя Солдатами, в нескольких километрах Полицай готовил лагерь. Точнее будет сказать под моим прямым управлением готовил бульон, вываривая его из немецкой тушёнки, а на втором костерке, так же как и первый разведённый в неглубокой ямке, варил кофе.

Как я и предполагал до дальней точки сбора, сопротивленцы не пошли, расположившись в паре километров.

«Утром нужно будет перебраться ещё дальше, немцы вырезанную охрану нам не простят и чесать лес будут тщательнее, чем вшивый свою голову».

Несмотря на сводящий от голода желудок, я ограничился, только жирным бульоном, после чего вырубился на куче лапника, заботливо укрытый шинелями и плащ-палатками. На рассвете меня разбудил Сержант, хотя вчера, утомлённый ночной беготнёй по лесу, тупо забыл завести свой немертвый «будильник».

"Всё-таки почти разумный, а главное инициативный немёртвый слуга, это неоценимо. На этом инициатива Сержанта не закончилась, он самостоятельно догадался разогреть вчерашний ужин и сварить кофе. Причём большую часть работы он заставил сделать Солдат. Даже среди немёртвых существовал внутренняя иерархия, в которой чем разумней был умертвие, тем выше был его ранг в негласном табеле.

Когда к моему лагерю вышла одна из групп сопротивленцев, ничего в нём не напоминало, о том «богатстве», что было в нём ещё час назад. Что бы не вызывать лишних вопросов, появившимся у меня неизвстно откуда имуществе и куче немых, плохо выглядевших бойцов, пришлось со всем своим скарбом отправить их немного в сторону, а стоянку подвергнуть не большой маскировке. Убрал лишнее кострище, мусор от немецких сухпайков, оставил совсем немного продуктов, тех, что мы с капитаном добыли деревне, ТТ с парой обойм, на всякий случай. Так же оставил при себе Сержанта, вооружённого мосинкой и с тощим рюкзаком за спиной. Группой командовал комисар и без острых вопросов не обошлось, даже новость о том, что именно Сержант убил пулемётчика и прикрывал отход беглецов не смягчила Рокотова. Возможно его подозрения подпитывала немота Сержанта, хотя я и этому придумал объяснение, рассказав душещипательную историю, как на его глазах погиб близкий друг, после чего Сержант не перенеся психологического шока, онемел.

Пока комисар зачем-то допрашивал меня и Сержанта, я краем глаза пригладывал за двумя бойцами, что как-то уж очень внимательно, а главное профессионально изучали землю на стоянке. Особенно их заинтересовала ямка от второго кострища, которую, я приказал закопать и прикрыть куском дёрна. Пока один раскапывал кострище, второй пошёл по, как мне казалось незаметным, следам умертвий.

«Это что ещё, за Маравейские следопыты»?

Глаза комисара буквально впились в наши лица, пытаясь увидеть реакцию на действия следопытов. Но кроме любопытства ничего там не обнаружил, на мёртвой же физиономии Сержанта искать эмоции было бесполезным занятием.

Через десять минут вернулся следопыт, что уходил по следам умертвий, естественно он их не нашёл, так как едва он двинулся по их следам, как я отвёл умертвий ещё дальше. Боец, пройдя по следам километр, похоже, что-то понял и развернулся обратно.

Из обращения к комиссару следопытов, я понял, что его звание равняется майорскому, так как следопыт назвал его батальонным комиссаром. Из дальнейшего рассказа следопыта, оказавшимся пограничником, только почему-то в форме обычного пехотинца, выяснилось, что на стоянке ночевало несколько человек, причём ушли они совсем не давно.

Торжествующий взгляд комисара вернулся ко мне, но наткнулся на удивление на моём лице.

— Это что, получается мы с Олегом с ними разминулись совсем чуть-чуть⁈

— В каком смысле разминулись?

Нахмурился Рокотов.

— Так мы за пол часа перед вами сюда пришли.

Марк Захарович нахмурился, несколько мгновений вглядываясь в мое честное лицо, что-то рассмотреть на каменной физиономии Сержанта он уже даже не пытался, понял, что сверля меня взглядом ничего не добьётся перевёл взгляд на пограничника.

Тот пожал плечами и добавил.

— Есть странности.

Комисар немедленно ухватился за его слова.

— Какие? Почему сразу не доложили⁈

Ничуть не испугавшись вспышки начальственного гнева пограничник продолжил.

— Ночевало здесь от семи до девяти человек, но лежанка, только одна, остальные судя по следам вообще всю ночь на ногах простояли. Большего сказать не могу, все следы уже затоптали. В итоге комисар от меня с Сержантом отстал, но брошенный на нас напоследок взгляд красноречиво пообещал, что еще ничего ни закончено. В течении двух часов к нам присоединилась ещё две группы сопротивленцев и где-то с полсотни бойцов, которых те подбирали по дороге. Уже к обеду, на маленькой поляне, было больше трёхсотен человек, естественно сам обед не состоялся, так как продуктов на всех просто не хватало. С оружием тоже было всё плохо, десяток немецких винтовок Маузер 98 с штык-ножами и два десятка пистолет-пулемётов МП-38, с патронами было чуть лучше, но на серьёзный бой всё равно не хватало.

«Похоже нужно менять спутников, эти и сами далеко не уйдут и меня за собой утянут».

С одним из отрядов пришел капитан Ведерников с Савелием, которого, я мысленно уже сделал своим слугой.

Обычно для некромантов, нет разницы между слугой и рабом, так как оба в независимости живые они или мёртвые, находятся либо под рабской печатью, либо скованы контролирующими программами.

После короткого военного совета, на который меня естественно не пригласили, было решено двигаться в сторону фронта и по возможности перемещаться лесами, на последнем настаивал Ведерников. Ему возражал комисар, упирая на то, что прокормить в лесу такую прорву людей и без того ослабленных длительной голодовкой, не возможно.

В итоге сошлись на том, что первые сутки идут по лесу, а потом будут рассылать фуражные команды по деревням.

«Интересно как они собираются прорывать линию фронта, без оружия. Просто просочится незамеченными такой оравой не получится».

Не знаю каким мистическим способом, но оба пограничника как-то почувствовали, что за отрядом кто-то идёт, о чем и доложили командованию, после чего их и ещё полдесятка бойцов с МП-38 отрядили в засаду. Мои умертвия, которые и шли за нами, обладали не плохим чутьем на живых, и просто обошли засаду по широкой дуге.

На одной из многочисленных стоянок, после долгой бескормицы, люди были не в состоянии совершать длинные переходы, ко мне подошёл Ведерников за ним тенью следовал Савелий.

— Я как понимаю, это твои…эээ люди, идут за нами?

— Могли бы и сами догадаться.